«Тест на государственность»: откажется ли Татарстан от «президента»?

21.12.2015

Глас народа: 70% жителей республики выступают за сохранение нынешнего названия должности Рустама Минниханова

«Мы с уважением отнесемся к любому выбору народа Татарстана. Поэтому вы сами там решайте, ладно?» — ответил президент РФ Владимир Путин на вопрос нашего издания о том, будет ли Москва настаивать на изменении должности руководителя республики, как того требует с 1 января 2016 года федеральный закон. Как оказалось, мнение народа еще в ноябре выяснили социологи. Но пойдут ли власти республики на поводу у этих настроений? Пять сценариев развития событий — в материале «БИЗНЕС Online».

В соответствии с федеральным законом 1 января 2016 года должность президента Республики Татарстан должна быть переименована

ЗА ПРЕЗИДЕНТСТВО 62% РУССКИХ И 76% ТАТАР

Главным политическим событием минувшей недели для Татарстана, безусловно, стал ответ президента РФ Владимира Путина на вопрос «БИЗНЕС Online» о том, будет ли федеральный центр настаивать на переименовани названия должности президента РТ, как того в срок до 1 января 2016 года требует федеральный закон. «Вы знаете, у нас ведь как в стране говорят: хоть горшком назовите, главное, чтобы в печку не ставили. Это действительно дело самого Татарстана, — вроде бы однозначно ответил глава государства. — Мы с уважением отнесемся к любому выбору народа Татарстана. Поэтому вы сами там решайте, ладно?» Однако при этом он привел пример Чечни: «Я не думаю, что это так чувствительно, что это заденет какие-то национальные чувства. Вы же знаете, как остро реагируют на свои национальные чувства народы Кавказа, но даже Чечня сказала: нет, у нас в стране должен быть один президент, а мы сделаем по-другому в отношении руководителя, первого лица республики. Это был выбор чеченского народа».

В этой связи немаловажно понять: а что, собственно, думает по этому поводу народ Татарстана? В распоряжении «БИЗНЕС Online» оказались данные социологического опроса, который исчерпывающе отвечает на этот вопрос. Исследование провел в ноябре 2015 года фонд «Общественное мнение — Татарстан» по заказу экспертного совета по общественно-политическим и этноконфессиональным вопросам при КФУ. Опрос проводился на территории всей республики, в нем приняли участие 3 тыс. человек (возраст — от 18 лет и старше, максимальная статистическая погрешность — не более 1,8%).

Социологи попытались смоделировать результаты гипотетического референдума по вопросу о наименовании должности «президент Республики Татарстан». Принять в нем участие готовы 70% опрошенных, немногим более 26% не пришли бы на голосование, незначительное число опрошенных затруднились с ответом.

Теперь главное: на вопрос, как бы они проголосовали на референдуме, 70% опрошенных высказалось за сохранение наименования должности «президент Республики Татарстан». Лишь 19% считают, что наименование должности надо изменить. Еще 11% затруднились ответить на этот вопрос.

Опрос выявил интересную закономерность: за сохранение «президентства» готовы проголосовать 62% русских, живущих в республике, и 76% татар. Это дает основания утверждать, что, как ни крути, вопрос о статусе первого лица республики имеет и национальную окраску.

По словам заведующего кафедрой конфликтологии КФУ, доктора политических наук, кандидата социологических наук Андрея Большакова, опрос проводится уже не в первый раз. При этом число сторонников сохранения президентства к концу этого года, после выборной кампании, увеличились.

«Этот рост более всего заметен как раз во вторую половину нынешнего 2015 года. В 2014-м мы тоже задавали подобные вопросы: по сравнению с теми результатами во второй половине 2015-го прибавилось 8 - 10 процентов сторонников названия «президент Татарстана», — отмечает ученый. — Я это связываю в том числе и с блестящим выступлением первого президента РТ, госсоветника РТ Минтимера Шаймиева на инаугурации Рустама Минниханова. Минтимер Шарипович тогда сказал, что и президент избран достойный, и он получил на выборах очень достойное количество голосов — 94,4 процента, что людям нравится и сам президент, и название высшего должностного лица нашей республики. Мне представляется, что общественное мнение отреагировало на такое выступление, это и добавило несколько процентов к числу татарстанцев — сторонников названия «президент».

По словам Большакова, в 2014 году помимо количественного проводилось и фокус-групповое исследование, в ходе которого ученые выяснили, какими мотивами руководствуются татарстанцы, выступая за или против переименования должности. Ответы сторонников сохранения президентства в большинстве своем сводились к тому, что это, по их мнению, более статусное название, а его изменение означало бы и некоторое понижение в ранге для самой республики. Люди привыкли к тому, что у Татарстана особые отношения с Москвой, которые приносят республике вполне конкретные выгоды. «При этом на фокус-группах мы практически не встречали жестких позиций, что обязательно надо переименовать должность президента, непременно строго следовать российскому законодательству», — замечает Большаков.

КАК РАМЗАН КАДЫРОВ ПОШЕЛ ПО СЛЕДАМ «СОКОЛА» ЖИРИНОВСКОГО

Таким образом, если опираться только на мнение жителей республики, к чему, собственно, и призвал Путин, то ответ ясен — менять название должности не следует. Однако как тогда быть с федеральным законом? Это противоречие издание Meduza даже внесло в перечень «фактических ошибок», сделанных Путиным на пресс-конференции: «Чеченский народ ничего не решал в вопросе о том, как называться Рамзану Кадырову — президентом или главой. Никакого референдума по этому поводу не было. Парламент Чечни переименовал должность после обращения самого Кадырова, который мотивировал его не волей народа, а своей собственной: только один человек в стране должен называться президентом, объяснил политик, — пишет издание. — И татарский народ тоже едва ли что-то сможет решить в этом вопросе: федеральный закон, согласно которому президент республики с 1 января 2016 года должен стать главой, никто не отменял. Эту норму может изменить только федеральный парламент».

Парламент Чечни переименовал должность после обращения самого Кадырова, который мотивировал его не волей народа, а своей собственной: только один человек в стране должен называться президентом

Напомним историю вопроса. Впервые законопроект, исключающий слово «президент» из наименования высшего должностного лица субъекта федерации, внес в декабре 2000 года депутат от ЛДПР Евгений Ищенко. Тогда правовое управление Госдумы дало на него отрицательный отзыв: «Следует указать, что слово „президент“ употребляется не только как наименование должности главы государства (президентом может именоваться также руководитель какой-либо организации), и это вполне согласуется с правилами русского языка, — говорится в отзыве. — С правовой точки зрения, предлагаемое нововведение несостоятельно и некорректно, поскольку, согласно части 2 статьи 5 Конституции Российской Федерации республики в составе Российской Федерации являются государствами. Исходя из этого, наличие в республике поста президента вполне правомерно». Законопроект был, тем не менее, вынесен на голосование, и отклонен — 18 января 2002 года за него проголосовало лишь 11,3% депутатов.

Однако в сентябре 2010 года с подачи Рамзана Кадырова группа депутатов Госдумы и Совета Федерации вновь внесли законопроект, практически с теми же формулировками. На этот раз он был принят в сжатые сроки, и в декабре 2010 года подписан на тот момент президентом РФ Дмитрием Медведевым. До этого пункт № 6 закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» четко гласил, что наименование должности высшего должностного лица устанавливается Конституцией или Уставом субъекта РФ «с учетом исторических, национальных и иных традиций данного субъекта Российской Федерации». Этот пункт и был дополнен оговоркой, что «наименование указанной должности не может содержать слов и словосочетаний, составляющих наименование должности главы государства — президента Российской Федерации».

Немаловажно, что закон принимал не Путин, под ним стоит подпись Медведева

При этом для «смены вывесок» был установлен переходный период — до 1 января 2015 года. К истечению срока Татарстан остался единственным регионом, где название не было изменено. Тогда после серии консультаций с Москвой было принято компромиссное решение — продлить республике срок еще на год. Законопроект об этом группа депутатов внесла в ноябре 2014 года, а Госдума единогласно проголосовала за него буквально на флажке — 23 декабря. Юридической зацепкой при этом стало то, что Татарстан — единственный регион, имеющий с федеральным центром договор о разграничении полномочий и предметов ведения. Кстати, уже тогда эксперты обратили внимание, что срок действия договора истекает 26 июня 2017 года, и логичнее всего было бы отложить вопрос о названии должности именно до этого срока и решить его в комплексе с переподписанием документа. Но в Москве почему-то решили иначе.

«ЭТОТ СРОК РУКОВОДИТЕЛЬ ТАТАРСТАНА БУДЕТ НАЗЫВАТЬСЯ ПРЕЗИДЕНТОМ»

Почему же все республики России легко отказались от своих «президентов», а Татарстан уперся, хотя, на первый взгляд, вопрос выглядит, как чистая формальность? «Никакой разницы в том, как будет называться руководитель, нет. Раньше вот нормально назывался — первый секретарь обкома партии, сейчас, раз пришлось называть президентом, зачем вокруг этого поднимать шумиху, чего это всех так волнует?», — удивляется, к примеру, председатель правления Торгово-промышленной палаты РТ Шамиль Агеев, который, тем не менее, призывает оставить нынешнее название и «не чесать там, где не чешется».

Поначалу именно в этом ключе отреагировал на принятый Госдумой закон и прагматичный Минниханов. В отчасти шутливой форме он заявлял, что не понимает, почему, скажем, футбольному клубу можно иметь президента, а республике — нет. И признавался, что ему лично по большему счету без разницы, как звучит название его должности: «У нас есть время до 2015 года. Мы должны придумать гениальное название для руководителя республики. Пока не придумали, но думаем».

Однако с самого начала непримиримую позицию занял первый президент Татарстана Минтимер Шаймиев. Еще в 2014 году в предвыборной газете «Единой России» он заявил: «Сейчас многие татарстанцы задаются вопросом, почему Госдума приняла закон о том, что главе субъекта Федерации нельзя называться президентом? Этот закон небезупречен, там есть элементы нарушения Конституции России. Во имя чьего-то самолюбия это делается, что ли? Президент — это желание людей, люди привыкли, им нравится. И вдруг в угоду кому-то это продавили».

Непримиримую позицию в вопросе о должности руководителя республики занял первый президент Татарстана Минтимер Шаймиев

Еще выше он поднял ставки на инаугурации президента РТ: «Мы, многонациональный народ Татарстана, всенародно, дружно избравший своего президента на следующий срок, уверены, что достойно встретим вековой юбилей Татарстана, Рустам Нургалиевич, с вами — нашим президентом. Скажу так. Людям нравится как сам президент, так и название высшего должностного лица нашей республики — президент! (Овации.) Мы этими аплодисментами принесли сюда волю всех избирателей, всего населения нашей республики. Потому что вы представляете сегодня нашу республику в этом прекрасном зале и на этом торжестве. Тем более что очень важно для многонациональной республики. Это название нас объединяет, и сильно объединяет. Скажу почему — потому что это слово не подлежит переводу ни на татарский, ни на русский языки. Вот где еще сила и авторитет!», — заявил госсоветник РТ.

Овации, сопровождавшие эти слова, тоже не случайны. Слишком очевидны параллели с серединой 2000-х, когда при том же Шаймиеве Татарстан под давлением федерального центра переписал свою Конституцию, приведя ее в соответствие с федеральной. В этом контексте требование отказаться от института президентства многими воспринимается как пролог к новому раунду сдачи полномочий и самостоятельности. Мол, сегодня откажемся от «президента», а завтра и до передела собственности в пользу «федералов» дойдет.

По мнению экспертов, упорное нежелание менять вывеску, продемонстрировало, что Татарстан остается особым регионом России. «Нельзя при всем уважении к чеченскому народу соотносить Чечню, в которой население около миллиона, и Татарстан, в котором население около 4 миллионов человек. Кроме того, Чеченская Республика имеет совершено особый статус после того горя и кошмара, которые они пережили в 90-е и в начале нулевых. Татарстан был последовательно, динамично развивающимся регионом, таким он и остался», — говорит политолог Максим Шевченко. Понятно, и почему от должности президента, хоть и не сразу, но без сопротивления отказался Башкортостан: после жесткой «зачистки» Муртазы Рахимова власть в республике поставлена под жесткий контроль федерального центра, то же самое касается и других национальных республик. В Татарстане же элитная преемственность никогда не прерывалась.

Требование отказаться от института президентства многими воспринимается как пролог к новому раунду сдачи полномочий и самостоятельности

В том числе и поэтому закон о названии глав регионов был воспринят, как оскорбительное вмешательство во внутренние дела региона. «Это как, например, если к вам приходят люди из администрации города, муниципалитета по случаю рождения ребенка и навязывают его назвать тем или иным именем. Это же грубое вторжение, навязывание вам чужого решения. Так вот тут такая же ситуация», — говорит известный общественный деятель Фандас Сафиуллин.

Как уже говорилось выше, вопрос о статусе первого лица Татарстана приобрел также и национальную окраску. «Президент Татарстана является еще и лидером татарской нации, за пределами республики именно так его и воспринимают, — заявил в ходе интернет-конференции с читателями „БИЗНЕС Online“ президент Всемирного конгресса татар Ринат Закиров. — Кроме того, мы же видим, какие ответственные задачи федерального и международного масштаба возложены на Рустама Нургалиевича Минниханова. Например, по поручению президента Российской Федерации он возглавляет правительственную комиссию стратегического планирования „Россия — исламский мир“. Так что, надеюсь, вопрос сохранения статуса президента в Татарстане будет согласован с федеральными органами власти и решен положительно».

Характерно, что в ходе широкого обсуждения вопроса внутри республики высказываний за переименование практически не прозвучало. И элита, и, как показали опросы, жители Татарстана оказались едины во мнении, что отказываться от президентства не следует. В итоге к этой позиции был вынужден склониться и сам глава республики. «Этот срок руководитель Татарстана будет называться президентом», — безапелляционно заявил Рустам Минниханов 9 ноября на заседании медиаклуба, организованного в постпредства Татарстана в Москве.

Источник, близкий к аппарату президента РФ, подчеркнул, что Путин, хотя и оставил выбор за Татарстаном, в пример привел Чечню, где отказались от должности президента

МОСКОВСКИЙ КРЕМЛЬ: «ЭТО ТЕСТ ДЛЯ ЭЛИТЫ НА ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ»

Но и Москва, судя по всему, настроена решительно. Вслед за двойственным ответом Путина на вопрос «БИЗНЕС Online», околокремлевские силы раскрыли карты. Так, в федеральном выпуске «Коммерсанта» на следующий день после пресс-конференции Путина, эта тема удостоилась отдельной статьи, в которой источник, близкий к аппарату президента РФ, подчеркнул, что президент РФ, хотя и оставил выбор за Татарстаном, в пример привел Чечню, где отказались от должности президента. "Это своеобразный тест для элиты на государственность, прежде всего для тех, кто определяет, как будет приниматься решение,— сказал собеседник "Ъ".— Подождем, как Татарстан и его власти отреагируют«. При этом тот же собеседник придал какой-то особый конспирологические смысл тому, что еще один вопрос корреспондента «БИЗНЕС Online» был связан с Турцией.

Еще более выпукло нервная реакция околокремлевских сил проявилась в программе «Вечер с Владимиром Соловьевым», вышедшей в эфир телеканала «Россия 1» 17 декабря. Наиболее жестко высказался сам ведущий. По словам Соловьева, вопрос корреспондента «БИЗНЕС Online» Путину был провокационным: «В этом вопросе звучал холодок жесточайшего сепаратизма. Такой привет из 90-х... Думаешь, о, как интересно...», — заявил он. Развернуто выступил представитель Зиновьевского клуба при государственном МИА «Россия сегодня» Дмитрий Куликов: «Мне кажется, это очень важно для нас. Тем более, в свете усугубляющейся внешней обстановки, наш главный ресурс — это общенародное наше единство российское. Это важнейший ресурс. Тот единственный, на который мы по-настоящему можем опираться. И когда между делом звучит вопрос, а не оставить ли Татарстану наименование президента, потому что всех тюрков это оскорбит... Я бы хотел обратиться к Татарстану, к которому я с огромным уважением отношусь, как и ко всем остальным нашим республикам. Обратите внимание, президент ответил через Чечню. Чеченский народ собрался и решил, в России должен быть один президент. Вы там решайте сами, конечно, но некоторый образец задан. Я это понимаю вообще более жестко. Есть общероссийский президент. Нет президента русских. Значит, не должно быть, по идее, и президента татар, и президента башкир, и президента чеченцев. Если у нас будет президент Татарстана, должен быть и президент Псковской области — у нас же субъекты федерации равны. Поэтому, уважаемые слушатели, и в Татарстане, и в других республиках, я вас очень прошу — это вещь невероятно важная, жизнеобеспечивающая для нас. Давайте очень аккуратно обращаться с этой тематикой».

Дмитрий Куликов: «Есть общероссийский президент. Нет президента русских. Значит, не должно быть, по идее, и президента татар, и президента башкир, и президента чеченцев»

Присутствовавший при этом сенатор от Татарстана Олег Морозов участвовать в дискуссии не стал, а лидер ЛДПР Владимир Жириновский, с которым у Татарстана отнюдь не безоблачные отношения, завел разговор о том, что национальные республики ведут свою игру с Турцией: «Руководство Турции испугалось и решило сделать ход конем через тюркоязычные регионы России, и внешние республики (Узбекистан, Азербайджан), чтобы они обращались в Москву с просьбой помирить Москву и Анкару. Пока положительно: типа давайте, намекните, вас же много таких. А если не получится, потом могут начаться какие-то угрозы. Это турки делают, из Анкары!» — заявил Жириновский.

При этом вице-спикер ГД сообщил, что и к нему были обращения от турецких представителей: «А можно если этот регион выступит посредником между Москвой и Анкарой?». «Нашли, кому звонить, зная вашу любовь...» — саркастически заметил Соловьев.

Эти выступления можно рассматривать как предупредительный выстрел. Сигнал четкий: если элиты Татарстана не выдержат «тест на государственность», это может стать сигналом для «наката» на республику, прежде всего информационного. То, как легко это делается, мы видели летом нынешнего года на примере PR-кампании, развернутой после ареста молодогвардейца Эдуарда Салахутдинова. Готов ли Казанский Кремль принять такой вызов, большой вопрос.

Владимир Жириновский, с которым у Татарстана отнюдь не безоблачные отношения, завел разговор о том, что национальные республики ведут свою игру с Турцией

ПЯТЬ СЦЕНАРИЕВ ДЛЯ «ТАТАР, БЕЗ КОТОРЫХ НИКУДА»

Вся сложившаяся ситуация выглядит, как умело сконструированная разводка, цель который — вбить клин между Татарстаном и федеральным центром. Каковы же потенциально возможные развязки?

Во-первых, это «нулевой» сценарий, при котором решение вопроса вновь откладывается. Повторим, логично было бы отсрочить решение до истечения срока договора о разграничении полномочий, то есть до середины 2017 года. Еще лучшим для республики решением была бы отрочка до 2020 года — конца нынешнего президентского срока Минниханова. Чего-то подобного многие и ожидали, но, похоже, напрасно: никаких законопроектов на этот счет в базе Госдумы нет. С другой стороны, нет и намеков на добровольную сдачу позиций со стороны Татарстана. По крайней мере, в повестке ближайшего заседания Госсовета РТ 23 декабря вопрос не значится. Похоже, стороны не договорились.

Значит, вероятен второй сценарий — конфронтационный. Если ничего не поменяется, в начале 2016 году прокуратура РТ, вероятно, будет вынуждена потребовать внести изменения в Конституцию Татарстана. Тогда республике останется либо подчиниться, либо обратиться в Конституционный суд РФ. О вероятности такого шага не раз заявлял, в частности, спикер Госсовета РТ Фарид Мухаметшин.

Интересно, что один из разработчиков Конституции РФ Сергей Шахрай высказывался в пользу позиции Татарстана: «Как называть главу — это право республики» (на фото: Фарид Мухаметшин, Сергей Шахрай, Минтимер Шаймиев, начало 1990-х)

Интересно, что один из разработчиков Конституции РФ Сергей Шахрай высказывался в пользу позиции Татарстана: «Как называть главу — это право республики. Ни Конституционный суд, никто другой это не опровергнет. Во всяком случае, я, как автор Конституции, на этом настаиваю... Решайте сами! Для России это только на пользу... Татарстан прав, что не педалирует эту тему, — не надо рвать тельняшку на груди. Живите по Конституции», — советовал Шахрай.

С другой стороны, победа в суде отнюдь не гарантирована, а осадок в виде конфликта с федеральным центром останется при всех случаях. При этом в случае, если республика докажет свою правоту, реакция может быть еще жестче.

Третий сценарий — склонить голову. Татарстан, как законопослушный регион, тихо подчиняется требованию федерального закона, например, выполняя требования прокуратуры. Но это будет ударом и по авторитету властей республики, и — хотят того в Москве или нет — по имиджу федеральной власти. Да, нечто похожее уже было в 2000-х. Но болезненный процесс приведения республиканского законодательства в соответствие с федеральным тогда не расходился с публичной риторикой главы государства, который декларировал построение властной вертикали. Теперь же получится, что на словах Путин за федерализм, говорит во всеуслышание — решайте сами, а на деле приходит человек в синем мундире и принудительно переписывает всенародно принятую Конституцию.

Четвертый сценарий — отмена федерального закона. При всей фантастичности такого исхода, стоит подчеркнуть, что он не означает потерю лица для Путина. Показательно, что дважды отвечая на вопрос о сохранении поста президента Татарстана, он ни разу не сослался на юридическую сторону, хотя мог бы сказать просто: «Закон принят, его надо исполнять».

По мнению экспертов, упорное нежелание менять вывеску, продемонстрировало, что Татарстан остается особым регионом России

Немаловажно, что закон принимал не Путин, под ним стоит подпись Медведева. А мало ли мы знаем не вполне продуманных медведевских инициатив, отмененных впоследствии? Одни часовые пояса чего стоят... С той же легкостью, по идее, может отречься от разводок времен Владислава Суркова новый руководитель управления внутренней политики Кремля Вячеслав Володин. Однако, с одной стороны, это противоречит линии на укрепление центральной власти (а она в нынешней непростой обстановке генеральная). С другой стороны, глупо будут выглядеть другие регионы, которые поменяли название. Как в анекдоте: «Волк, а можно не приходить